Последние новости. Россия захлебнется сначала нефтью, а потом революцией Что ожидать от экономики

Кроме того что опять скоро август, наверное, нет. За 20 лет российская экономика разительно изменилась: огромные золотовалютные резервы, положительное сальдо торгового баланса на фоне очень благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры, сильный ЦБ и фискальные власти, мощная финансовая подушка для поддержки социально незащищенных слоев населения (это очень важно, потому что 20 лет назад все боялись, что народ выйдет на улицы с пустыми кастрюлями; сейчас эта подушка безопасности позволяет трезво принимать экономические и геополитические решения). Прибавьте к этому экономический рост – 3% прироста промышленного производства и более 2% прироста ВВП с начала года, исторически самую низкую инфляцию и рекордно низкую за все постсоветское время безработицу. Это совсем другая экономика: она кратно объемнее, она сильна и устойчива, она только что перемолола два сильнейших шока – четырехкратное падение цен на основной экспортный товар, нефть, плюс введение мощнейших экономических санкций. Даже одного из этих факторов другой сильной экономике было бы достаточно, чтобы сломаться.

Да и развивающиеся рынки сейчас иные. Конечно, волатильность на них выше, чем на развитых. Отдельные страны испытывают временные сложности, но уже мало отличаются от развитых экономик. Время от времени подобные сложности испытывают Италия, Испания или, например, Франция, где несколько лет назад они привели к резкому повышению налогов. Разнообразные внутренние и международные надбанковские механизмы купируют эти сложности, чтобы они не переросли национальные рамки. Отличие развивающихся стран, в том числе крупных, таких как Бразилия и Аргентина, от таких, как Испания или Италия, стало менее заметным, перестало быть пропастью.

Не все в мире замечательно

Заявление аналитиков Bank of America о сходстве с ситуацией 1998 г., конечно, не спекуляция. Сам текст их отчета довольно сухой, спокойный, это мнение наблюдателя. Оно говорит о том, что есть потоки капитала между странами, есть изменения процентных ставок и можно попытаться увидеть какие-то тренды. Можно найти сходство с другими историческими моментами? Наверное, можно. Но это сходство совсем не так очевидно, и, наверное, его можно найти с гораздо большим количеством моментов, чем 1998 или 2008 гг. Когда Гидрометцентр сообщает, что вчера где-то выпало 10% месячной нормы осадков, как мы должны к этому относиться? Напугаться или забыть, потому что это было вчера? Или решить, что завтра или послезавтра дождя не будет?

Да, мы видим серьезный переток средств на американский рынок с развивающихся. Инвесторы все больше вкладывают в казначейские облигации США. Повлияет ли это на рынок? Пока непонятно. Является ли это игрой против каких-то слабых валют? Тоже неочевидно. Скорее, это естественно: в США происходит первое за многие годы повышение базовой процентной ставки, и рынок становится более привлекательным. Плохо это или хорошо? Наверное, каким-то экономикам это может не понравиться. Особенно тем, которые сильно зависят от ликвидных потоков капитала. Однако Россия в меньшей степени зависит от этих денег.

Источником нестабильности сейчас могут стать не развивающиеся рынки, а великая страна за океаном. В США наблюдается большое отрицательное сальдо торгового баланса и огромный фискальный дефицит. Хорошо, когда оба показателя в норме. Когда один в плюсе, а другой в минусе, ситуацию можно сбалансировать. Когда оба в минусе – это, как правило, плохо. Как правило, но с одним исключением. И этим исключением Америка, собственно, всегда и являлась. Ровно потому, что весь остальной мир, покупая американские казначейские обязательства и доллары, по сути, финансирует развитие ее экономики, несмотря на двойной дефицит.

Будет ли новый 2008 год?

В 2008 г. (и здесь можно найти сходство) кризис пришел к нам из Америки, и вырос он из кризиса ипотечных ценных бумаг, т. е. ипотечных долгов домохозяйств. Сегодня уже американские корпорации набрали огромное количество кредитов по низким процентным ставкам, и есть опасения, что теперь, при их повышении (а если ФРС повышает ставки с 1 до 3%, то для населения и корпораций это превращается в 6–7%), многие из них начнут банкротиться, вырастет безработица – и далее по формуле. Такое развитие событий возможно, но будет ли оно катастрофичным для всего мира? Пока не видно, чтобы это было так. А для России тем более. Наши экономические связи и так достаточно слабы и ограниченны, а американские инвесторы за последние годы под влиянием геополитических разговоров свои деньги и так уже вывели – последний большой отток был в апреле этого года. Поэтому бояться, что новый отток приведет к какому-то существенному изменению на российском рынке, просто не имеет смысла.

Что делать частному инвестору?

Главная рекомендация инвесторам проста: активов с нулевым риском не бывает. Это значит, что нужно внимательно следить за внешними и внутренними рисками и искать риск на свой аршин, по своим знаниям и квалификации. Второе правило: надо диверсифицироваться по разным измерениям – по классам активов, по дюрации, срочности активов, валюте и контрагентам. Обычному инвестору я бы не рекомендовал увлекаться какими-то отдельными темами. Точечные инвестиции нужно доверять профессионалам, позволяя им проявлять свои таланты.

Мнения экспертов банков, финансовых и инвестиционных компаний, представленные в этой рубрике, могут не совпадать с мнением редакции и не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов

Россиянам предстоит туже затянуть пояса. Нас ждет ускорение инфляции, снижение роста зарплат и доходов, и дальнейшее сокращение расходов населения. Это следует из нового прогноза Минэкономики, который ведомство направило в правительство.

Прежде всего, документ предрекает замедление экономического роста в России. Прогноз по ВВП на 2018 год снижен с 2,1% до 1,9%, а на 2019 год - с 2,2% до 1,4%.

Минэкономики также более высокую инфляцию - 3,1% против 2,9% в апрельской версии документа. Прогноз по росту реальных заработных плат в 2018 году сохранен на уровне 6,3%, а на 2019 год - понижен с 1,3% до 1%.

Среднегодовой курс рубля к доллару в 2018 году, считают в ведомстве, составит 61 руб. за доллар против 58,6 руб., ожидавшихся в апреле. Прогноз по курсу на конец года - около 62 руб. за доллар против 58,8 руб., ожидавшихся ранее.

При этом аналитики исходят из того, что цены на нефть будут расти. Среднегодовая цена нефти Urals в 2018 году заложена на уровне $ 69,3 за баррель против $ 61,4 в апрельском варианте.

Так и хочется воскликнуть: как же так? По новому майскому указу президента российская экономика должна расти быстрее среднемировой. То есть, быстрее 3% в год - если ориентироваться на данные Всемирного банка. Почему вместо этого экономика тормозит, даже несмотря на дорожающую нефть?!

Впрочем, у Минэкономики есть ответ и на этот вопрос: рост в 3% будет достигнут, полагают в ведомстве, но только к 2022 году. И только если темпы инвестиций в экономику РФ удастся увеличивать на 6% ВВП в год, начиная с 2020 года.

Как видим, в списке «если» не хватает только дождичка в четверг.

Что характерно, картина мира Минэкономики расходится с таковой у Минфина. 27 июня первый вице-премьер, министр финансов во время выступления в Совете Федерации оптимистично заверил, что в 2018 году увеличение реальных доходов населения на 6,3% станет одним из факторов ускорения роста ВВП, наряду с положительными данными по инфляции и промышленности.

Примечательно, что по оценке Минфина, с начала 2018 года рост реальных зарплат уже составил 9%. Другими словами, жить в России стало лучше и веселей.

Прогноз какого ведомства ближе к истине, что на деле ждет экономику РФ?

Силуанов более оптимистичен в оценках - видимо, оттого, что получил более высокую должность в правительстве, и настроение у него теперь получше, чем у главы Минэкономики, - иронично отмечает президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич . - , напомню, оставили на прежнем месте - причем со значительным усечением функций в пользу Минфина. Возможно, поэтому прогноз Минэкономики - более пессимистичный - ближе к истине. А если уж говорить начистоту, ситуация в российской экономике выглядит откровенно плохо.

Надо понимать: темпов роста, которые намечались еще в апреле, даже и близко быть не может. Думаю, прогнозы Минфина и Минэкономики придется в конце года корректировать в сторону ухудшения по всем показателям - инфляции, курсу рубля, реальным доходам населения.

«СП»: - Почему вы так считаете?

В своих прогнозах ведомства исходят из нынешней - достаточно благоприятной - внешнеэкономической конъюнктуры. Замечу, эйфорические заявление Минэкономики и Минфина о перспективах роста, которые делались за последние полгода, были связаны с ростом цен на нефть и скрытой девальвацией рубля, которая произошла нынешней весной. Но эти факторы могут оказаться временным явлением, и прежде всего по причине общемирового кризиса.

Мировая экономика действительно балансирует на грани спада, в том числе на рынках акций и облигаций. В таких условиях может произойти сильная коррекция вниз, что негативно скажется, в том числе на рынках сырья и энергоносителей.

Действует и геополитический фактор - президент США , например, считает хорошей ценой на нефть $ 25 за баррель. Поэтому никто не знает, как дальше все повернется с ценами на «черное золото».

В условиях мирового спада прогнозы Минфина и Минэкономики, надо думать, станут совершенно другими. И нынешние темпы роста экономики РФ будут выглядеть очень неплохим достижением.

На ухудшение играет и наша внутренняя ситуация. Экономические меры, заявленные новым правительством, все до одной дестимулируют рост. Кабмин повышает налоги и обирает население, а также подрывает стратегию долгосрочных накоплений - а ведь Пенсионный фонд до последнего времени был источником каких-никаких, но «длинных» денег.

На мой взгляд, члены нашего правительство упорно пилят сук, на котором сидим мы - население России. Сами члены кабмина, надо думать, сидят на каком-то другом суку. Только за счет этих внутренних действий, повторюсь, российская экономика может ощутимо замедлиться.

Есть еще важный момент. Нынешние показатели экономики - плод еще не до конца проеденных резервов. Но сейчас правительство, можно сказать, сажает страну на сухой паек, а деньги из резервов начинает распределять по олигархам, которые якобы сильно пострадали от санкций Запада. Такое перераспределение, надо думать, также негативно скажется на экономике.

Скажу так: при цене нефти $ 40 за баррель проблемы в российской экономике будут расти, как снежный ком, а «заначка» быстро закончится. С учетом сказанного, в худшую сторону будут пересматриваться нынешние самые пессимистичные прогнозы.

«СП»: - Эту ситуацию можно исправить?

Причины нынешней ситуации - в реальном отсутствии знаний, в непонимании, что делать дальше, у членов экономического блока. Ни структура экономики, ни ее движущие силы не меняются, но разговор об этом даже не идет. Хотя многим ясно: на тех основах, на которых работает Силуанов, наша экономика уже никогда не заработает.

Потому мой прогноз - в связи с исчерпанием резервов, а также гигантскими инфраструктурными проблемами, решение которых откладывалось многие годы, - нас ждут околонулевые или даже отрицательные темпы роста. Плюс, не исключаю, крах нашей архаичной финансовой системы.

Экономика России постепенно оживает после кризиса, девальвационного шока и падения цен на нефть. Но даже по официальным прогнозам темпы роста будут низкими. О причинах вялого выхода из рецессии, изменении курса рубля, а также об угрозе новых финансовых катаклизмов побеседовала с главным экономистом по России Владимиром Осаковским.

О новом глобальном кризисе

«Лента.ру»: На днях сошлось два заявления. Глава (ФРС) США сказала, что на нашем веку кризисов . А владелец Rogers Holdings считает, что очередной кризис грянет уже в 2018 году. Кто из них прав?

Осаковский: Ответ на этот вопрос примерно такой же, как на вопрос о том, будет ли дождь. Дождь будет. Вопрос - когда? На нашем веку еще будут кризисы. Если кризис - это то, что было в 2008 году, то, наверное, для такого кризиса все предпосылки есть. Активы, акции и облигации сейчас дико дорогие, они находятся на исторически высоких значениях. И возможна их масштабная коррекция, влияющая на реальную экономику. Вопрос - когда она случится? Правда здесь посередине. То есть кризис будет, но, наверное, это все-таки не перспектива следующего года, скорее - нескольких лет.

И по вашему мнению он будет связан с долгами государств?

Необязательно. Это может быть кризис и в реальной экономике. Как говорится, мы всегда готовимся к войне, которая была в прошлом. Последний кризис был вызван большими долгами. И действительно, долгов в мире очень много. И предположить, что следующий кризис тоже будет вызван долгами, конечно, можно. Это вполне вероятно.

Это будет глобальный кризис или он коснется только нас?

Россия - часть мировой экономики. И речь идет о глобальном кризисе. Есть много потенциальных угроз. Например, Китай. Непонятно, что там происходит. Возможно, там будут какие-то потрясения экономического плана. Может быть, триггером станет стандартный госдолг в какой-то стране, и все начнется с него. Должен быть хороший триггер, как в 1998 году. Тогда все началось с девальвации в Таиланде. А в 2007 году это был кризис на subprime в США (ипотечный кризис - прим. «Ленты.ру» ).

О курсе рубля

Я знаю, что экономисты очень не любят предсказывать будущее. Но тем не менее мы переваливаем во вторую половину года. Чего нам ожидать по части курса рубля к концу года? Вырастет, упадет, останется таким же? И насколько, на ваш взгляд, справедлив нынешний курс?

По нашим оценкам, доллар должен быть в районе 60 рублей. Это прогноз на конец 2017 года, он был сделан в конце прошлого года, и мы его не меняли. С этим прогнозом мы были и оптимистами, и пессимистами. Некая тенденция к ослаблению рубля есть, но в рамках приличий.

А что с другими валютами?

Рубль действительно очень волатильная валюта, поэтому все остальные валюты меняются относительно друг друга не так значимо, как они меняются относительно рубля. Мы ждем некоторого укрепления доллара к евро. С нынешних уровней до 1,08-1,10 доллара за евро. Если считать к рублю, то это в районе 65 рублей за евро.

О госдолге США и прощании с долларом

В России очень популярна такая точка зрения, что у США огромный внешний долг, доллар ничем не обеспечен и вот-вот он упадет и рассыпется. Откуда растут ноги у такого утверждения?

Они растут из фактов. Долг действительно большой в абсолютном значении - 16-18 триллионов долларов. Это очень большая сумма. Но, например, у каждого человека его задолженность зависит от уровня дохода. Если он получает 20 тысяч рублей в месяц, то долг в 30 тысяч - это уже очень много. Если у него доход миллион, а долг - 100 тысяч, то в принципе это не так уж и много. Такая же логика и в отношении США. Долг большой, но есть страны, где он гораздо выше. Например, та же Япония. Там долг в относительном выражении раза в 2 больше, чем в Соединенных Штатах. И ничего, живут.

Еще один важный момент. Долг США, он не внешний, он долларовый, поскольку номинирован в той валюте, которую они в крайнем случае могут напечатать. И значительная часть, больше половины, держится внутри США.

А вообще эти попытки вытеснять доллар из международных расчетов, они вряд ли могут повлиять на общую картину?

Если посмотреть исторически, то раньше глобальной валютой был фунт стерлингов. Его вытеснили. То же самое, наверное, когда-то произойдет с долларом. По любым причинам. Например, вырастет экономика всего остального мира. Доля США в мировой экономике естественным образом сократится. Вес доллара уменьшится. Будет ли это катастрофой? Не факт. Но когда-то это произойдет.

О плохой погоде в российской экономике

Принято считать, что погода не имеет отношения к экономике. Но в мае в России был зафиксирован промпроизводства. Был очень высокий уровень потребления электроэнергии, газа и тепла из-за холодов. Говорят, что плохая погода может повлиять на урожай в России и подстегнуть инфляцию. Вообще это все серьезно? Принимать в расчет еще и погоду?

Погоду надо принимать в расчет в любом случае. Это очень важный фактор, в первую очередь - для инфляции. В индексе потребительских цен в России больше трети - еда. Половина от этой доли выращивается на грядках, в огородах, на полях. Если случается неурожай, то, соответственно, цены растут, инфляция ускоряется. И наоборот.

Последние несколько лет урожаи были очень хорошие, что очень помогало тормозить инфляцию. В продовольственных товарах она уже пробила все таргеты регулятора, она уже ниже 4 процентов. Неурожай повысит инфляцию со всеми вытекающими негативными последствиями. Так что это очень важный фактор. В России это менее заметно, но в некоторых странах, более зависимых от сельскохозяйственного сектора, это заметно сильно.

То есть треть расходов на еду - это еще не предел, бывает и больше?

В той же России лет 15 назад эта доля превышала 50 процентов. Все зависит от уровня доходов. Чем богаче страна, тем больше тратится на еду.

О медленном восстановлении России

Официальный прогноз роста ВВП РФ на 2017 год - 2 процента. Не маловато ли? И достижимо ли?

По нашим прогнозам будет меньше. 1,1 процента - наш базовый прогноз. Конечно, хорошо бы иметь больший рост экономики. Но, с другой стороны, есть такое понятие, как потенциальный рост экономики. То есть тот темп, при котором можно расти, не вызывая инфляционных явлений, перекосов. Расти естественным образом.

По нашим оценкам, которые близки ко всем остальным, потенциальный уровень роста для России - он в пределах 1 процента. Одна из ключевых причин - демография. Работоспособное население сокращается. В таких условиях экономике расти очень сложно.

Вы поставили на первое место в списке российских проблем демографию?

Это один из важных факторов.

А какие-то структурные препятствия или социально-политические?

Структурные проблемы, связанные с темпами роста производительности труда, - вторая важная проблема. Но демография - тоже очень важный момент. Я привожу их без градации. Как можно расти быстрее? И , и правительство в целом довольно открыто об этом говорят: нужны структурные изменения, повышение производительности труда. Какие-то шаги предпринимаются... но тут, конечно, есть над чем работать.

Кому завидовать по цифрам роста? Европе или, может быть, Азии?

Мы все-таки не Азия. Мы довольно богатая и большая страна. У нас ВВП на душу населения 14-15 тысяч долларов. Относительно других, в целом по миру, мы богатая страна. Поэтому нужно сравнивать с такими государствами, как, скажем, Португалия или Бразилия. 2-3 процента - реалистичная цель по темпам роста. Ее можно было бы достичь путем реалистичных изменений экономической политики.

О слиянии Резервного фонда и ФНБ

В чем логика объединения Резервного фонда и (ФНБ)? Как это скажется, например, на пенсионерах?

Вспомним, для чего фонды создавались. Сначала это был один фонд, стабилизационный. Из него вычленили ФНБ, который, по идее, должен финансировать стратегические проекты, финансировать пенсионную реформу. Функции стабфонда сейчас выполняет Резервный фонд. Он потихоньку кончается, и с правительством нужно иметь возможность воспользоваться деньгами, оставшимися в ФНБ.

Но выглядит это так, будто берут из кармана пенсионеров и тратят их на другие цели. Или нет?

Это могло бы выглядеть так, но по сути, деньги из ФНБ на пенсионную реформу так и не тратились. Они расходовались на инвестиционные проекты. Например, на Олимпиаду в Сочи. Подобные проекты были завершены, и оставшимися деньгами, наверное, можно воспользоваться. Особенно с учетом того, что в этом есть необходимость.

Если смотреть на пенсионную реформу с точки зрения , то Россия делает правильные вещи. То есть создает фискальные стимулы для того, чтобы люди дольше работали, повышая эффективный возраст выхода на пенсию. В принципе, шаги правильные и во многом вынужденные.

РФ – страна-бензоколонка и всегда держалась на продаже нефти и газа... Давайте посмотрим, что сейчас с Газпромом и Роснефтью. В понедельник было объявлено, что чистая прибыль Газпрома за полгода упала в 11,2 раз (не на 11%, а в 11 раз!!), почти до нуля. Долги увеличились и достигли 3,659 трлн руб ($60 млрд). Даже те копейки, которые Газпром показал в прибыль и их реально нет. 15 мая Путин дословно сказал: «По МСФО у такой компании, как "Газпром", прибыль, но она "бумажная", она на бумаге, реального денежного потока там нет». Акции Газпрома с начала года подешевели на 25%. Сам Газпром недавно в проспекте к выпуску евробондов признал, что новые американские санкции фактически ставят крест на проектах «Северный поток-2» и «Турецкий поток». Moody"s и другие агентства также недавно выступили с подобными выводами - новые антироссийские санкции - скорая смерть энергосектора РФ. .

Идем дальше. Роснефть. Чистая прибыль за первое полугодие снизилась на 20%, свободный денежный поток – на 35%. При этом чистый долг вырос на 47% до 2,2 трлн руб. Общий долг увеличился до 3,4 трлн руб. ($57 млрд).Т.е. тоже все плохо, денег нет, одни долги, но они еще, в своем же репертуаре, продолжают поддерживать диктаторские режимы, спасают Мадуро от неизбежного конца, недавно в пику Трампу и всему демократическому сообществу влили в Венесуэлу $6млрд, отсрочили дефолт последней, сохраняя еще одну горячую точку в мире.

Бюджет РФ полностью зависит от цен на нефть. Нефть сейчас дорогая, дорогая не относительно $150 в июле 2008 года, а относительно себестоимости ее добычи. Себестоимость сильно снизилась за последние годы. Это естественный процесс. Поэтому все страны сейчас максимально стремятся ее добыть. В США число буровых уже 768, а совсем недавно было 318, т.е. рост в 2.5 раза. Добычу всего за год увеличили на 1 млн барр до 9.502 млн барр в день против 8.597 млн годом ранее. Не спят также Канада, Бразилия, Нигерия, Ливия, Иран, Ирак. А ведь спрос на нефть в мире падает и за ростом добычи не успевает. Активно развивается альтернативная энергетика, многие страны уже запрещают бензиновые авто, наступает вечная эра электрокаров, солнечных и ветряных электростанции и т.д. и т.д. Сейчас рынок еще одурманен соглашением ОПЕК, но пелена скоро сойдет, а вместе с ней и спекулятивная надбавка к нефтяной цене. Рубль же полностью зависит от нефти.РФ тоже усиленно качает, ударно выкачивая запасы на старых месторождениях т.к. знает, что осваивать новые уже никогда не получится - санкции уже кодифицированы, стали вечными, запрещают бурение в Арктике, исследование и добычу сланцевых залежей нефти в РФ.

Таким образом, все это приведёт к схлопыванию нефтегазовой отрасли РФ, общему сокращению выручки от экспорта российских энергоносителей и, соответственно, падению доходов российского бюджета.

Золотовалютные резервы? Но и там живых денег не так много - вычеркиваем депозиты и олимпийские кредиты в банке-банкроте ВЭБе, акции ВТБ (префы), украинские облигации ($3 млрд), 279 млрд рублей вложено в привилегированные акции ВТБ, Россельхозбанк, Газпромбанк, поэтому из валютных вложений их также можно смело вычитать.Только золото (но его быстро не продашь) и $109 млрд в гособлигациях департамента Казначейства США. Оставшиеся деньги находятся на корсчетах в той же Америке и Европе. Сам ЦБ недавно отметил, что последний рост резервов был вызван ”главным образом в результате размещения Минфином РФ облигаций внешнего облигационного займа РФ”. Т.е. в резервах учитываются и заемные средства, привлеченные через выпуск долговых бумаг. Т.е. как и с прибылью Газпрома, все, в основном, только на бумаге. Российские фин. аналитики утверждают, что не более 10% от всей суммы ЗВР доступно по состоянию на прямо сейчас.

Идем дальше, на носу рекордные за 2 года выплаты по внешнему долгу: в сентябре 2017г - $10,639 млрд, в 4 кв-ле 2017 г $32,260 млрд, (выплаты 30 крупнейших компаний вырастут на 38% по сравнению с третьим кварталом), в 1 кв-ле 2018-еще $35,286 млрд.Сейчас общий внешний долг РФ, госпредприятий, бюджетов всех уровней, муниципалитетов, нефтяных, газовых компаний, банков - $529,7 млрд. Долг рос. банков по займам из-за рубежа 23% от общего долга или $121,83млрд. Задолженность областей и муниципалитетов 7,2% или $38,14 млрд.Т.е. получается, что оставшийся долг $369,73млрд (529,7-121,83-38,14), это долги корпораций. Смогут они эти долги выплатить? Вопрос риторический.

Раньше можно было как-то пролонгировать, рефинансировать, перекредитоваться, новые санкции практически это исключают. Нужно залезать в резервы, еще один гвоздь в крышку гроба экономики, в т.ч рубля. Недавно ЦБ РФ писал: «бремя внешнего долга для РФ становится все тяжелее по мере того, как правительство и корпорации наращивают займы на Западе, а приток валютных доходов оскудевает после обвала цен на нефть.

Показатели устойчивости внешнего долга РФ снижаются третий год подряд и находятся за «критической чертой»: обслуживание полученных за рубежом кредитов становится все дороже, а обеспеченность этих платежей поступающей в страну валютой упала до многолетних минимумов. В настоящий момент ежегодная сумма выплат внешним кредиторам составляет 42% валютных поступлений, которые российская экономика зарабатывает на экспорте. Это худший показатель с 2009 года. По сравнению с докризисным периодом его значение выросло почти на четверть и находится далеко за пределами критического порога, который, по методологии Счетной палаты РФ и МВФ, составляет 25%. Обслуживание внешнего долга стоит экономике РФ 11% ВВП: дороже займы обходились за последние 12 лет лишь дважды - в 2007-м и 2009 году. С начала года внешний долг РФ вырос на $15,5 млрд, до максимальных за 2 года $529,6 млрд: погашения, которые ведут банки и корпорации под санкциями были компенсированы займами компаний вне санкционных списков».

Далее, на текущих и депозитных счетах в валюте в банках РФ физики и юрики держат $293 млрд. Когда начнут ложиться банки первой 20-ки (а "банкопад" в РФ уже идет страшный - об этом ниже), все побегут забирать свои средства. Т.е. запишем эти $293 млрд. в колонку «долги» (это 17.5 трлн рублей), т.к. такую сумму банки должны иметь к выплате.Итого получаем-резервы «$400млрд» (выше было сказано, что реально намного меньше), а долгов $822 млрд (529+293).

Продолжим. 2-ой квартал РФ впервые с 1998 года завершила с дефицитом текущего счета - отток валюты из страны превысил приток на $0,3 млрд. (в июле дефицит текущего счета - $1,3 млрд). В третьем квартале дыра в платежном балансе увеличится до $5 млрд, прогнозирует Минэкономразвития. Т.е. отток уже больше, чем приток, а чем платить долги? На каждом углу раструбили - нам санкции нипочем, даешь импортозамещение, мы будем сами все изготавливать. Ага. Импорт растёт рекордными темпами (уже +27% в этом году). Экспорт падает (несырьевой неэнергетический экспорт РФ в 2016 году снизился на 7,3% к уровню 2015г).

Т.е. импорт растёт, экспорт падает, дефицит текущего счета, рекордные выплаты. Отток валюты для погашения займов снизит ее доступность на рынке, что опять-таки приведет к обвалу рубля.

За 3,5 года обанкротилось уже 310 банков. Печатный станок не успевает печатать рубли для выплат через фонд гарантирования (в РФ-АСВ). В последнее время пошел «крупняк»: Пересвет, Татфондбанк (42 место, более 70 млрд руб вкладов физиков), Югра (12-е место по объёму депозитов, 182 млрд вкладов физиков). Сейчас на грани банк «Открытие» (6 место, 470 млрд рублей средств населения). Если он ляжет - в одночасье накроется вся банковская система РФ (только в июле клиенты «ФК Открытие» и кредитные организации забрали из банка больше 621 млрд руб.).Кроме того, в РФ очень сильно распространено такое явление, как «тетрадочные вклады». Миллион случаев, когда при отзыве лицензии оказывалось, что клиентов в разы больше, чем в отчетности. В случае тетрадок вкладчики, естественно, остаются ни с чем.

Курс рубля. Запасов валюты у российских банков осталось на 2 месяца поддержки рубля. Из банковской системы идет отток валюты, в июне клиенты, забрали со счетов $3,8 млрд. Еще $0,9 млрд изъял из системы ЦБ. В результате объем свободной валютной ликвидности в банковской системе на начало июля составлял $6,4 млрд - на такую сумму собственные резервы банков, которые хранятся на счетах за рубежом, превышали их же обязательства перед клиентами по расчетным счетам. Это почти вдвое ниже, чем в начале года (более $11 млрд). Как было сказано выше, в июне российская экономика теряла больше валюты, чем зарабатывала - дефицит платежного баланса составил $4 млрд. При этом "дыра" покрывалась за счет ввоза капитала корпоративным сектором на $9,3 млрд - деньги были получены в основном за счет увеличения внешнего долга и размещений еврооблигаций. Без этих средств избыток валютной ликвидности у банков был бы исчерпан уже в конце июня. Тот же запас, что остался, будет израсходован за август-сентябрь: в третьем квартале платежный баланс будет заметно отрицательным – прогнозируется, что отток превысит поступления на $2,5-4,5 млрд. А при дефицитном текущем счете валютный рынок фактически становится заложником спекулятивных инвестиций в долги российских компаний и правительства. Никто не захочет вкладываться: привлекательность ОФЗ для нерезидентов падает по мере снижения ставки ЦБ. Кроме того, после введения новых санкций, РФ скоро ждет полный запрет на покупку госдолга. Все это, опять-таки, приведет к падению рубля.

Бюджет. Сейчас бюджет проедает остатки накопленного в тучные годы (до 2008г) и много занимает. Бюджет РФ очень дефицитный. Дыра огромная. Все расходы, пенсии, з/п урезают максимально, в среду Путин сообщил, о сокращении расходов на... (кто бы мог подумать) оборону (признал, что дела совсем плохи), снижать дефицит собираются также за счет сокращения объемов потребления населением. При этом на исполнение соцобязательств денег как не хватало, так и не хватает, поэтому даже уменьшенный дефицит придется покрывать - либо из резервов, которых уже практически нет, либо за счет федеральных займов, либо с помощью денежной эмиссии и запуска «печатного станка». Все сценарии убийственны для рубля. Т.е. будут стараться латать дыры в бюджете, не заботясь о доходах населения. А в следующем году вырастут расходы на обслуживание долгов (ОФЗ и еврооблигации) на 100 млрд рублей + нужно дать какие-то подачки перед выборами (собираются вводить продуктовые карточки), т.е. бюджетная дыра при падающих нефтегазовых доходах еще больше увеличится. Реальная дыра там в 3-4 трлн. а это порядка 4% ВВП.Приватизировать тоже уже особо нечего. Одна задача протянуть до выборов.

В общем, весь набор. И они сами это понимают - первый замминистра финансов Татьяна Нестеренко прямым текстом сообщила, что к концу 2017 года резервы будут исчерпаны и у правительства не будет возможности выплачивать зарплаты. Т.е краху экономики РФ уже произошел: число нищих в РФ с 2016 увеличилось на 7 млн человек, сегодня на доходы ниже прожиточного минимума живут 22 млн человек. Все больше россиян считают себя бедными. Доля населения, у которого денег не хватает на покупку продуктов питания и одежды, увеличилась до 41,4%. Недавно свое исследование представил «Ромир», по итогам которого около 40% россиян вынуждены экономить на еде.

Людей в РФ беспокоят не Украина и Сирия, а проблема низких зарплат. По последним исследованиям, четверть жителей (24%) самой значимой проблемой в стране считают низкие зарплаты и низкий уровень жизни в целом. Такой «недуг» держится в лидерах уже третий месяц подряд. Кроме того, 21% видят основной проблемой экономическую ситуацию в РФ.

Вот смотрю последние данные - в июле 2017 реальные доходы россиян сократились на 3.1% в сравнении с предыдущим месяцем. Реальная зарплата (с учетом инфляции) упала в июле в помесячном сопоставлении на 6,6%. В деревообработке, производстве медицинских товаров, сегменте ЖКХ и розничной торговле зарплаты падают еще больше.Падает розничная торговля-за 7 месяцев 2017г она сократилась на 0,2% в годовом сопоставлении. За 2016 год оборот розничной торговли сократился на 5,2% в годовом сопоставлении. При росте цен, безработице и замораживании зарплат население продолжает проедать свои сбережения и уходить в долги.

У населения присутствует ощущение падения - стремительного и необратимого, как бег под горку.

Потребительские расходы упали в мае на 4,8%, а с учетом накопленной инфляции - на 9%, откатившись на уровни 2012 года. Причем в первую очередь кризис доходов продолжает бить по наименее обеспеченным слоям населения. В низкодоходной группе расходы в июле обвалились на 10,9%. 93% считают, что выхода из кризиса не происходит.

Все это свидетельствует о масштабности кризиса.

Кризис системный - идет системная рецессия.И все эти процессы будут только нарастать, как снежный ком. Санкции, падение цен на нефть, девальвация рубля, массовое бегство капитала, исчерпание резервов, новые дыры в бюджете, падения доходов и покупательной способности населения, падение зарплат, продаж, новая заморозка пенсионных накоплений, повышении возраста выхода на пенсию, всеобщее тотальное обнищание населения.

Forbes: В последние месяцы руководство страны уверяет, что глубокого экономического кризиса в экономике нет, экономика приспосабливается. Как бы вы оценили глубину этого кризиса?

Петр Авен: Надо понимать, что есть две разные волны, накатившие одновременно. Одна из них циклическая, связанная с падением цен на нефть, которые всегда сильно влияли на нашу экономическую жизнь. Другая связана с внутренними, структурными проблемами.

Кризисы, например, в 1990-е и в 2009 году были иными - мы переживали быстрое падение и быстрый отскок. Однако уже сейчас понятно, что в этом году снова будет падение и такая ситуация не имела аналогов в нашей экономической истории фактически с конца 1980-х.

Дмитрий Ананьев: Есть еще геополитическая напряженность и режим санкций, которые усугубляют структурные проблемы нашей экономики. При этом отсутствие длинных денег фактически ставит нас в безвыходное положение.

Олег Вьюгин: Я бы сослался на тех же представителей власти, которые отмечают: старая модель развития себя исчерпала, а новой нет. Это и есть глубокий кризис.

Что сейчас вызывает у вас наибольшую тревогу в связи с состоянием российской экономики?

Ананьев: То, что мы идем иранским путем «закукливания» экономики. Это долгосрочное снижение темпов роста, слабость внутренних институтов, закрытие доступа к длинным деньгам, невозможность втянуться в мировой технологический процесс. Хотя отдельные группы могут получить технологические решения из-за рубежа, но в целом страна, ее развитие замедляется, и это очень неприятно.

Однако нельзя сказать, что нас тормозит только режим санкций, многие проблемы в экономике мы создали сами. У нас не работают качественным образом государственные институты - судебная, правоохранительная системы.

Вьюгин: У нас нет политической воли к проведению структурных реформ, а без них нам не удастся запустить заметный экономический рост ни в государственном секторе, ни в частном. Мы вроде бы стали серьезно развивать государственный сектор: были сделаны большие вложения в экономику. Но получилось, что государственные компании не могут развиваться, потому что им нужны значительные ресурсы, а их нет из-за санкций и низких нефтяных цен. В длительной перспективе обеспечить устойчивый рост мог бы частный сектор, но, как показывают исследования нобелевских лауреатов по экономике, для этого частная собственность должна быть хорошо защищена. Власти делают какие-то попытки помочь бизнесу, снизить административное давление и сократить проверки контролирующих органов. Но… это такие локальные решения.

Ананьев: Тюнинг.

Вьюгин : Тюнинг, да.

Авен: Действительно, такой внешний фактор, как санкции, оказывает на экономику не очень большое влияние - мы теряем на них от 1% до 1,5% ВВП в год, что не критично. А вот нерешенные структурные проблемы для долгосрочного развития и роста имеют фундаментальное значение. Одна из главных проблем - низкая доля инвестиций на уровне 20% ВВП, что очень немного для такой страны, как Россия. У нас низкая безработица, и это хорошо с социальной точки зрения, но с другой стороны, она демонстрирует, что инвестиционных ресурсов просто нет.

На это накладываются геополитическая обстановка, которая препятствует притоку в страну длинных денег, и обвал нефтяных цен. Получается такая большая западня.

Снижение цен на нефть - это циклическое явление или «черный лебедь», знаменующий наступление новой реальности?

Вьюгин: На графиках четко видно, что это 15-летний цикл, когда вслед за падением следует рост. По идее, объем инвестиций в нефтяной сектор должен сильно упасть, что вызовет дефицит сырья и будет толкать цены вверх. Однако ситуация может развиваться и по другому сценарию, ведь цены на нефть рухнули, потому что на рынке появилось дополнительно 10 млн баррелей в день сланцевой нефти. Из-за этого прежний нефтяной картель развалился.

Авен: Движение нефтяных цен нельзя предвидеть, и, возможно, мы еще переживем несколько новых периодов роста. Однако технологический прогресс и добыча сланцевой нефти - это фундаментальные явления, которые создают новую реальность. Нефть, вероятно, перестанет быть черным золотом и станет нормальным товаром, цена на который определяется по себестоимости. В истории человечества уже были особые товары с высокой рентной составляющей: например, пушнина в России, каучук в Бразилии - все это исчезло. И большой кусок ВВП в странах с ориентированной на нефть экономикой рано или поздно тоже сойдет на нет. Но в ближайшие годы главным движущим фактором в цене на нефть будет оставаться геополитическая нестабильность.

Насколько обоснованны аналогии с периодом позднего СССР, экономика которого не смогла оправиться после падения сырьевых цен?

Авен: Сейчас другая история: во-первых, у нас очень низкий государственный долг - 17% ВВП и относительно невысокий корпоративный долг - 70% ВВП. Во-вторых, почти половина экономики находится в частных руках, что делает ее более гибкой, адаптивной. Тем не менее тогда тоже были затухающие темпы роста, а потом спад в течение нескольких лет на фоне потребности в фундаментальных изменениях. Так что сейчас, после длительного спада и стагнации, такая аналогия нам угрожает достаточно ясно.

Вьюгин: У нас в публичных финансах заложена бомба: как минимум 3 трлн рублей - это ничем не обеспеченные обязательства, и Минфин это признает. Это бюджетные расходы на поддержку населения, госкомпаний, военно-промышленный комплекс, обеспечение правоохранительной деятельности и так далее. Добавьте сюда еще региональный долг, который в ближайшее время достигнет 2,4 трлн рублей. Еще есть проблема капитализации банков, на несколько триллионов. Как за это платить, непонятно - это очень большой разрыв, который, в общем, не покрывается ничем, кроме как печатанием денег.

Ананьев: Все больше интересантов появляется в слабом рубле.

Вы не верите в снижение инфляции до 4% в 2017 году, как это прогнозирует Центральный банк?

Авен: Слишком низкая.

Ананьев: Невозможная.

Вьюгин: Это инфляция совершенно благополучной экономики.

Авен: Еще недавно я ожидал, что стоимость денег будет снижаться. Но начало года опровергло все прогнозы: произошел очередной девальвационный скачок, и сейчас не вполне ясно, что будет происходить со стоимостью денег до конца года. Впрочем, в новые панические прогнозы валютного курса я не верю.

Возможно, смягчение монетарной политики будет способствовать экономическому росту?

Авен: Это абсолютная глупость. У нас жесткая бюджетная политика, что хорошо, а вот монетарная политика и так достаточно мягкая. Центральный банк очень мудро поступил: отпустил курс и сделал возможным снижение ставок, по которым предоставляет ликвидность, поэтому финансовая система не страдает от ее недостатка. Дополнительное накачивание экономики ликвидностью в отсутствие частного спроса на инвестиции вызовет только одно - инфляцию и еще больше обвалит валютный курс.

На деле именно инфляция является главным тормозом экономического роста. Это очень опасный миф, что у нас высокие ставки, так как у нас не хватает денег в экономике и жесткая политика ЦБ. Но реальные ставки по корпоративным кредитам невысокие, порядка 16%. Инфляция и неопределенность будущего более опасны для бизнеса, чем высокая ставка.

Сторонники слабого рубля предлагают закачивать деньги в экономику через целевые программы, чтобы они не оказались на валютном рынке и не были выведены за рубеж…

Вьюгин: Ну, это даже не наивность, это…

Авен: Умение государства управлять деньгами и специальными проектами можно наблюдать на примере такого убыточного института развития, как Внешэкономбанк, его опыт последних лет не был очень успешным.

Ананьев: Нестрашно, если деньги просто переведут в доллары - они сформируют резервы компаний за рубежом и в конце концов вернутся. Реальная проблема, которая мешает эффективно использовать эти ресурсы, - качество управления. Цена потери для управляющего госкомпанией другая, чем в бизнесе. В госсекторе можно позволить себе показывать значительные убытки и репутационные потери, и в нашей стране это никого не удивит.

Cобственные риски воспринимаются гораздо ближе. Я в феврале стал председателем правления Промсвязьбанка и совершенно четко понимаю, какая у меня большая персональная ответственность перед партнерами, клиентами и семьей. Здесь за спиной государства не укроешься.

Представители ЦБ говорили в парламенте, что неплохо бы стимулировать банки в добровольно-принудительном порядке кредитовать приоритетные отрасли. Вы готовы к такой мобилизации финансов?

Вьюгин: Только в обмен на помощь. Частные акционеры не должны брать на себя риск, который им не нравится.

Альфа-банк и Промсвязьбанк участвуют в госпрограмме поддержки импортозамещения. Это выгодно? Смогут ли российские производители с вашей помощью извлечь выгоды из слабого рубля?

Авен: Это выгодная программа, потому что государство дает гарантию в размере 70% кредита, что существенно снижает наш риск. Но, что касается импортозамещения, не все так просто, к сожалению. У нас две трети предприятий работают с импортными комплектующими, поэтому логика «дешевый рубль - больше экспорта» не работает. В этом плане мы, кстати, сильно отличаемся от Китая, где зависимость внутреннего производства от импорта гораздо меньше, чем у нас. Получается более сложная история: в импортозамещении без инвестиций не обойтись, а для этого опять же нужны структурные реформы.

Ананьев: Казалось бы, абсолютно беспроигрышный вариант - сельское хозяйство, но и там оборудование в основном импортное. Слабый рубль сам по себе не позволяет в полной мере раскрутить производственную машину, выдавать на-гора дополнительные объемы продукции и выращивать конкурентные производства. Это новое явление, и поэтому этот кризис не похож на предыдущие.

«Мы ведем серую обыденную жизнь банкиров»

Сколько денег потребуется банкам на докапитализацию, чтобы абсорбировать убытки и переварить плохие долги?

Авен: Оптимистичная оценка потребности банков в дополнительном капитале - 5 трлн рублей. Если быстро вскрыть проблемы банков и дать всем денег, как в Израиле в 1986 году, это заметно усилит инфляцию. А если долго не решать проблемы, экономика получит множество фактически не работающих зомби-банков, что тоже плохо. Перед Центральным банком стоит трудная задача, как расшивать эту историю: ему предстоит сокращать число нежизнеспособных банков, кому-то давая капитал, кому-то нет. Но для Альфа-банка не стоит вопрос выживания - в прошлом году мы заработали четверть прибыли всей банковской системы страны.

Как долго может продлиться период расшивки плохих долгов?

Вьюгин: Центральный банк попал в достаточно сложную ситуацию. Два года назад он начал процесс расчистки от недобросовестных и финансово неустойчивых участников рынка. И тогда никто не предполагал, с какими сложностями столкнется банковская система из-за новых экономических условий. Теперь живых денег на ее поддержку уже нет. Поэтому недавно Центральный банк даже пошел на снижение норматива достаточности капитала с 10% до 8%. Я предлагал это на совещании у президента еще полгода назад.

Думаю, сейчас уже нет другого пути докапитализировать банки, кроме как напечатать деньги. Понятно, что в больших объемах это делать просто опасно, иначе инфляция ускорится и может повлиять на управляемость макроэкономической ситуацией. Скорее всего, Центральный банк пойдет по пути умеренных, дозированных вливаний. Попытается привлечь к докапитализации банков частных инвесторов на условиях софинансирования. Возможно, в каких-то случаях Центральный банк будет больше давить на акционеров, требуя от них поддержать свои банки. Все это растянется на длительное время, не менее пяти лет.

Практически все владельцы банков сейчас вынужденные инвесторы. Вы не чувствуете себя такими «усталыми собственниками»?

Вьюгин: Собственник становится усталым, когда заканчиваются ресурсы и нет драйва. Но это не значит, что просто бросить дело - правильный выбор.

Ананьев: Драйв, свобода и радость творчества сейчас в экономике не присутствуют. Мы с вами ведем серую, обыденную жизнь банкиров, которые разбираются с непрофильными активами вместо того, чтобы заниматься кредитованием, развитием отраслей. Банкиры в большей степени заняты реструктурированием своих портфелей и приведением бизнеса в соответствие с новыми требованиями, которые диктует регулятор. Параллельно идет чистка банковского сектора. В общем, заняты очень сложными, зачастую нерадостными процессами. И попытки сжать бизнес по этим причинам есть на самом деле.

Авен: Не думайте, что проблема «усталых собственников» есть только в России: на Западе быть банкиром очень тяжело. Когда встречаюсь с западными коллегами, слышу жалобы на давление регулятора значительно более интенсивные, чем здесь. Председатели советов директоров в крупнейших банках жалуются, что 60–80% времени у них уходит на регуляторные проблемы, что очень скучно, тяжело, противно и неинтересно. Вот у нас банк в Голландии - скажу честно, это головная боль, значительно более тяжелая, чем в России.

Ананьев: Знаете, у нас филиал на Кипре, и мы тоже чувствуем к себе повышенное внимание. Нас изучают особенно тщательно и щепетильно уже потому, что мы представители российской банковской системы.

Авен: Жаловаться на наш Центральный банк в этом смысле просто аморально. У нас значительно более мягкие отношения и дружелюбное, рабочее общение.

Если за что-то и критиковать Центральный банк, то за надзор, но это не проблема нынешнего руководства. Начинать расчистку надо было еще 10 лет назад, тогда был благоприятный момент, и было не так все запущенно. Но это ужасная история: первым, кто пытался поставить заслон недобросовестным банкирам, был первый зампред Андрей Козлов, который был убит, и его убийство напугало ЦБ. Сейчас ситуация изменилась, но Центральный банк пока не в полной мере успел перестроиться. Недавнее крушение таких крупных банков, как Внешпромбанк и Интеркоммерц, - это очевидные следствия недостатка надзора.

В начале кампании по очищению банковского сектора предполагалось, что крупнейшие банки выиграют. Вы почувствовали положительный эффект этой зачистки?

Авен: Любая катастрофа частного банка, особенно известного частного банка, того же Внешпромбанка, для нас не хорошая новость, а плохая. Да, к нам приходят новые клиенты из таких банков, но сама ситуация в целом неблагополучная, так как подрывает доверие к частным банкам. Некоторые клиенты принимают решение работать только с государственными банками, которые и так по факту находятся в привилегированном положении.

Ананьев: В случае краха банка физические лица получают компенсацию по вкладам в пределах страховой суммы. Но у малого, среднего и крупного бизнеса в таких банках зависают деньги, компании оказываются в цепочке неплатежей. Это дестабилизирует финансовую систему, создает отрицательные настроения в экономике.

Сколько банков в итоге останется?

Авен: Я уже лет двадцать говорю, что столько банков, как сейчас, не нужно. Мои расчеты показывают, что для всей системы достаточно 200 банков, и сейчас мы уверенно к этому идем.

Вьюгин: Да, банковская система сужается. Петр сказал 200, а я считаю, что 50 банков останется.

Авен: Еще лучше! Я просто более аккуратный в прогнозах, более осторожный.

Ананьев: Крайне важно, сколько из этих 50 банков будут государственными. Если в итоге кризиса государственными окажутся 4/5, это будет беда для экономики. Но пока мы двигаемся именно в этом направлении. В условиях доминирования госбанков о честной конкуренции говорить не приходится: вероятно, будет стагнация и ухудшение возможности кредита, что станет дополнительным негативным фактором.

Авен: Согласен с Дмитрием, участие государства в экономике растет после кризиса 2009 года, и это, как мне кажется, не позитивный процесс.

Вьюгин: Несмотря на мрачный прогноз, такие крупные группы, как «Альфа», «Промсвязь» и БИН, частью которой стал МДМ Банк, имеют хорошие шансы получить в сложной ситуации некие бенефиты и нарастить бизнес. Но вне таких групп банкам сейчас приходится очень трудно. Может быть, еще чисто розничные смогут сохранить заметную долю в своем сегменте.

«Хороший кредит - невыданный кредит»

Мы переживаем крупнейшее падение доходов населения за последние 15 лет. Как это меняет розничный бизнес ваших банков?

Ананьев: На сегодняшний день хороший кредит - невыданный кредит (смеется). Конечно, это не значит, что мы совсем перестали выдавать кредиты физикам. Мы по-прежнему кредитуем сотрудников зарплатных клиентов, а в мае запускаем новый продукт - онлайн-кредитование. Просто мы стали более осторожными.

Банки стали очень внимательно следить за транзакционным доходом, например, у нас он покрывает все издержки по розничному блоку. У нас стабильная, предсказуемая клиентская база из 4 млн физиков, которые привыкли к нашему банку.

Авен: В прошлом году Центральный банк стал регулировать потолок процентной ставки в потребительском кредитовании. Приходится искать новые формы и расширять продуктовый ряд. Запустили новую карту с РЖД и всего за два месяца получили 25 000 новых клиентов. В какой-то степени кризис подталкивает банки становиться более умными, быстрыми, изобретательными и креативными.

Количество банковских офисов сокращается уже два года подряд. Это еще одно проявление кризиса или влияние новых технологий?

Авен: И то и другое. Это и оптимизация сети, с одной стороны, в условиях кризиса, с другой - развитие цифровых технологий.

Ананьев: Людям удобно разместить депозит и получить кредит дистанционно, в интернете. Для этого необязательно открывать физически новые допофисы, которые ведут к лишним затратам. Это удобный и выгодный для банков путь развития, за этим будущее.

А вы не боитесь, что начинаете конкурировать с онлайн-сервисами, которые и сами могут создавать нечто подобное онлайн-банкингу?

Вьюгин: Прямой конкуренции пока нет, ведь банк, по сути, - это машина для оценки риска. Банки окажутся под угрозой, если онлайн-сервисы смогут создать эффективные виртуальные системы оценки риска для двух партнеров, один из которых дает деньги, а другой берет. Такие попытки делаются, есть системы, развивающие взаимное кредитование, минуя банковскую систему. Главное для банков - удерживать транзакционный, расчетный бизнес, чтобы не потерять самый лакомый кусок.

Авен: Альфа-банк в декабре запустил на своем сайте онлайн-платформу для выдачи кредитов от физлиц напрямую малому бизнесу, p2b-площадку «Поток». Но система оценки риска там банковская.

Полностью стать виртуальными банкам не дадут залоги и непрофильные активы, у кого-то они не распроданы еще с 2009 года. Что будете делать с новыми проблемными активами и собственностью - недвижимостью, предприятиями, оборудованием?

Авен: Управлять непрофильными активами мы не умеем: это не наша специальность, основная линия - продавать. Экономический прогноз на ближайшее будущее не очень хороший, и считаем, что лучше от таких активов избавиться.

Ананьев: А мы не хотим продавать на падающем рынке и реализуем непрофильный актив, когда дают хорошую цену. Будем дожидаться того времени, когда к ним проявят интерес прагматичные, спокойные, качественные покупатели.

Недавно в Промсвязьбанк пришел новый акционер Виктор Пичугов и возглавил компанию «ПСБ-менеджмент», которая управляет нашими непрофильными активами. У компании порядка сорока различных предприятий в разных отраслях, которые функционируют, способны обслуживать долг и будут возвращать его. Пусть, может быть, не за три-четыре года, а за семь, но сейчас это нормальный вариант. Акционеры Промсвязьбанка - люди психологически устойчивые, умеем и на стайерских дистанциях двигаться.